Жизнь на верандах летних дач за прозрачным кружевом занавесок, уютная и загадочная, – чья-то чужая жизнь кажется такой привлекательной. Такой счастливой. Но лишь из окон проносящихся мимо поездов. Легкость, невесомость этой чужой жизни, бесконечные разговоры ни о чем, влюбленности, полуулыбки и скоро брошенные взгляды – лишь тонкий покров, за которым маются и требуют любви и ищут смысла жизни прекрасные потерянные люди.
Обессилевшие от любви и слез, от объяснений и ревности, они застряли где-то между Чеховым и Хармсом. Ни у жизни, ни у любви нет ни логики, ни закона. Стремительный поток полон водоворотов и порогов, и он несет жизни, словно упавшие в воду веточки, словно упавшие листики, словно упавшие девочки, словно упавшие мальчики.